Запретное царство
Оч. красивый фильм о бессмертных.
В папку с программой добавлен видео-урок по работе с программой "HAL", в которой очень просто и популярно изложены все действия.
Официальный сайт программы:
ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ.
(八仙, Ba xian)
Сяни в даосской традиции — это личности, обретшие не просто бессмертие, но и сверхъестественные свойства, сближающие их с божественными персонажами. К ним относятся способности свободно передвигаться через воздушное пространство, обходиться без пищи и еды или питаться чудесной пищей (например, минералами, дымкой), трансформировать собственный облик и облик других существ и предметов, владеть волшебными вещами — амулетами, мечами и противостоять злым силам. (八仙, Ba xian)
Подобные способности и красочность образов сяней сделали их излюбленными героями национальной художественной словесности, изобразительного искусства, а также авторитетнейшими персонажами популярных верований.
Даосские мыслители приложили немало усилий для пресечения подобных «суеверий», в их терминологии, по отношению к сяням и для создания их персонологических классификаций исходя из доктринальных установок и «высоких» космолого-религиозных представлений. Но они мало сказались на представлениях о сянях, сложившихся в среде даосских адептов, не говоря уже о верованиях за ее пределами. Место отдельного сяня в иерархии бессмертных и степень его популярности определялись, прежде всего, притягательностью его образа и характером его деяний, особенно, если они совершались во благо других людей и живых существ.
Правда, в поздне-даосских религиозных представлениях иерархия сяней все же приобрела некоторую нормативность. В них, во-первых, стали более или менее четко выделяться, с одной стороны, персонажи, почитаемые главами бессмертных, а с другой — сяни низших рангов.
В даосских религиозных представлениях и в популярных верованиях минской и цинской эпох ведущее положение заняла когорта сяней, известная как ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ (ба сянь).
Представление о Восьми бессмертных (далее - ВБ) сложилось в первых веках нашей эры, но как канонизированная группа ВБ утвердились, вероятно, не ранее 11-12вв. Закрепление состава ВБ шло постепенно; например, вместо Хэ Сянь-гу в эту группу нередко входил Сюи-шэньвэн - реальный персонаж 12в.
Первоначально главным персонажем был, видимо, Ли Те-гуай, позднее - Люй Дун-бинь. Сказания о ВБ разрабатывались в юаньской драме (13-14 вв.), пьесах минского времени (14-17 вв.) и в поздней, так называемой, местной драме.
ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ (ба сянь):
Люй Дун-бинь, Чжунли Цюань, Ли Те-гуай, Цао Го-цзю, Чжан Го-лао, Лань Цай-хэ, Хань Сян-цзы и Хэ Сянь-гу.
Легендарный образ Люй Дун-биня сложился уже к середине 11 в., его первое подробное описание содержится в «Заметках из кабинета Неразумного» Чжэн Цзин-би (кон. 11 в.). В Юэчжоу (современная провинция Хунань) был построен храм в его честь; он был официально канонизирован в 1111г.
Согласно преданиям, Люй Янь (его второе имя Дун-бинь, т. е. «гость из пещеры») родился 14-го числа 4-й луны 798 года. В момент зачатия с неба к постели матери спустился на миг белый журавль. От рождения Люй имел шею журавля, спину обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса, густые брови, под левой бровью - черная родинка. Люй мог запоминать в день по 10 тысяч иероглифов. Когда он служил в управе в области Техуа (современная провинция Цзянси), то в горах Лушань встретил Чжунли Цюаня, который научил его магии, фехтованию и искусству делаться невидимым. Учитель назвал его Чуньян-цзы - «сын чистой силы - ян (светлого начала)». По другой версии, пятидесятилетний Люй был вынужден с семьёй бежать в горы Лушань, где Чжунли Цюань обратил его в даосизм. Люй, обещавший учителю помогать людям в постижении дао («пути»), под видом торговца маслом пришёл в Юэян и решил помогать тем, кто не будет требовать вешать с походом. Таковой оказалась одна старуха. Люй бросил в колодец у её дома несколько рисинок, и вода в нём превратилась в вино, продавая вино, старуха разбогатела. По наиболее популярной версии легенды, молодой учёный Люй Дун-бинь на постоялом дворе встретился с даосом, который велит хозяйке сварить кашу из проса и в ожидании заказанной еды заводит с Люем разговор о тщете мирских желаний. Люй не соглашается. Он засыпает и видит во сне свою будущую жизнь, полную взлётов и разочарований, страшных сцен и несчастий. Когда ему грозит смерть, он просыпается и видит себя на том же дворе, хозяйка варит кашу, а даос ждёт еду. Прозревший Люй становится даосским отшельником. В этой легенде использован сюжет, сложившийся ещё в Танскую эпоху и известный в 8 в. по новелле Шэнь Цзи-цзи «Записки о случившемся в изголовье», где фамилию Люй носит даос. Впоследствии этот сюжет применительно к Люй Дун-биню разрабатывался китайскими драматургами: Ма Чжи-юанем (13 в.). Су Хань-ином (16 в.) и др. Поздняя анонимная пьеса «Сновидение Дун-биня» обычно разыгрывалась в храмах в день рождения одного из верховных даосских божеств Дун-ван-гуна. Известно немало рассказов о появлении Люя среди людей, о чём обычно узнают из оставленных им стихов, которых Люю приписывалось немало.
В народных верованиях Люй - святой подвижник, познавший в мирской жизни страдания и решивший служить людям в качестве заклинателя демонов, преследующих беспомощный народ. На лубках он изображается обычно с мечом, разрубающим нечисть, и мухогонкой - атрибутом беспечного бессмертного, рядом с ним его ученик Лю («ива»), из остроконечной головы которого растёт ветка ивы (по преданию, это дух старой ивы - оборотня, которого Люй обратил в свою веру). Иногда Люй изображается и с мальчиком на руках - пожелание иметь многочисленных сыновей, в этом качестве святого - чадоподателя Люя чтили китайские учёные. Люю приписывалась способность указывать путь к излечению или спасению. В легендах о Люе заметно буддийское влияние, в частности в истории о чудесном сне. Существуют буддийские толкования его искусства владения мечом как «отрубающим» все страсти и земные стремления. В позднем даосизме Люй стал почитаться как патриарх некоторых даосских школ.
Чжунли Цюань (по другой версии, Хань Чжунли, т. е. Ханьский Чжунли, второе имя Юнь-фан - «облачный дом») происходил будто бы из-под Сяньяна в провинции Шэньси.
Предания о Чжунли сложились, видимо, к 10 в., хотя рассказывается, что он сам относил своё рождение к эпохе Хань (во 2-3 вв. н. э.). Согласно первым упоминаниям о нём (в «Сюань-хэ шу пу» - «Перечне каллиграфических надписей годов Сюань-хэ»), он - блестящий каллиграф эпохи Тан, у него высокий рост, курчавая борода (по другим источникам, спадавшая ниже пупа), густые волосы на висках, непокрытая голова с двумя пучками волос, татуированное тело, босые ноги. По поздним преданиям, Чжунли был послан ханьским императором во главе войска против тибетских племён. Когда его воины вот-вот должны были победить, пролетавший над полем брани бессмертный (по некоторым вариантам, Ли Те-гуай) решил наставить его на путь (дао), подсказал неприятелю, как одержать победу над Чжунли. Войско Чжунли было разбито, а сам он бежал в пустынные земли. В отчаянии он обратился за советом к повстречавшемуся монаху, и тот отвёл его к Владыке Востока, покровителю всех бессмертных мужского пола, который посоветовал Чжунли отказаться от
помыслов о карьере и отдать все силы постижению дао. Чжунли занялся алхимией и научился превращать медь и олово в золото и серебро, их он раздавал беднякам в голодные годы. Однажды перед ним раскололась каменная стена, и он увидел нефритовую шкатулку - в ней оказались наставления о том, как стать бессмертным. Он внял им, и к нему спустился журавль, сев на которого Чжунли улетел в страну бессмертных. Чжунли изображается обычно с веером, способным оживлять мёртвых. Чжунли был канонизирован при монгольской династии Юань, в 13-14 вв., что было связано с его почитанием в качестве одного из патриархов некоторых популярных даосских школ.
Ли Те-гуай (Ли «железная клюка», иногда Те-гуай Ли) - один из самых популярных героев цикла о Восьми бессмертных. Его образ сложился, видимо, к 13 в. на основе преданий о различных бессмертных - хромцах. Ли обычно изображается высоким человеком с тёмным лицом, большими глазами, курчавой бородой и курчавыми волосами, схваченными железным обручем. Он хром и ходит с железным посохом. Его постоянные атрибуты - тыква-горлянка, висящая на спине, в которой он носит чудесные снадобья, и железная клюка. В драме Юэ Бочуаня (13-14 вв.) «Люй Дун-бинь обращает в бессмертные Ли-Юэ с железной клюкой» бессмертный Люй Дун-бинь возродил некоего чиновника, умершего от страха перед сановником, в облике мясника Ли (отсюда и новая фамилия), а затем сделал бессмертным. По другой версии, отражённой в романе «Путешествие на Восток» (16-17 вв.), даос Ли Сюань, познав тайны дао, оставил своё тело на попечение ученика, а свою душу направил в горы, предупредив, что вернётся через семь дней, в противном случае он велел ученику сжечь тело. Через шесть дней ученик узнал о болезни матери, сжёг тело учителя и поспешил домой. Вернувшейся душе Ли Сюаня ничего не оставалось, как войти в тело умершего хромого нищего. 
Впоследствии он явился в дом ученика, оживил его мать, а через 200 лет взял и ученика на небо.
По другой версии, зафиксированной в сочинении филолога Ван Ши-чжэня (1526-90), Ли жил будто бы в VIII веке. Он 40 лет постигал дао в горах Чжуннаньшань, а потом, оставив в хижине тело, отправился странствовать. Тело растерзал тигр, а вернувшаяся душа вселилась в плоть умершего хромого нищего. Существуют рассказы о том, как Ли переплывал реку на листке бамбука и продавал на базаре чудотворные снадобья, излечивавшие от всех болезней. Ли почитали как покровителя магов, его изображения служили знаком аптекарских лавок.
Бессмертный Цао Го-цзю, согласно «Запискам о чудесном проникновении бессмертного государя Чуньяна» («Чуньян дицзюнь шэньсянь мяотун цзи» Мяо Шань-ши, примерно нач. 14 в.), был сыном первого министра Цао Бяо при сунском государе Жэнь-цзуне (правил в 1022-1063) и младшим братом императрицы Цао (Го-цзю не имя, а титул для братьев государыни, букв. «дядюшка государства»). Цао Го-цзю, презиравший богатство и знатность и мечтавший лишь о «чистой пустоте» даосского учения, однажды попрощался с императором и императрицей и отправился бродить по свету. Государь подарил ему золотую пластину с надписью: «Го-цзю повсюду может проезжать, как сам государь». Когда он переправлялся через Хуанхэ, перевозчик потребовал с него деньги. Он предложил вместо платы пластину, и спутники, прочитав надпись, стали кричать ему здравицу, а перевозчик обмер от испуга. Сидевший в лодке даос в рубище закричал на него: «Коль ушёл в монахи, чего являешь своё могущество и пугаешь людей?». Цао склонился в поклоне и сказал: «Как смеет Ваш ученик являть свое могущество!» - «А можешь бросить золотую пластину в реку?» - спросил даос. Цао тут же швырнул пластину в стремнину. Все изумились, а даос (это был Люй Дун-бинь) пригласил его с собой. По более поздней версии, Цао пережил тяжёлую трагедию из-за беспутства своего брата, желавшего овладеть красавицей-женой одного учёного, которого он убил.
По совету Цао брат бросил в колодец красавицу, но её спасает старец - дух одной из звёзд. Когда женщина просит защиты у Цао, тот велит избить её проволочной плетью. Несчастная добирается до неподкупного судьи Бао, который приговаривает Цао к пожизненному заключению, а его брата казнит. Государь объявляет амнистию, Цао Го-цзю освобождают, он раскаивается, надевает даосское платье и уходит в горы. Через несколько лет он встречает Чжунли и Люя, и они причисляют его к сонму бессмертных. Цао Го-цзю изображается обычно с пайбань (кастаньетами) в руках и считается одним из покровителей актёров. Цао был присоединён к группе ВБ. позже остальных.
Чжан Го-лао (лао, «почтенный»), один из Восьми бессмертных, видимо, есть обожествлённый даосами герой, живший в эпоху Тан при императоре Сюань-цзуне ( VIII век.). Его жизнеописание имеется в официальных историях династии Тан. Наиболее ранняя запись о нём у Чжэн Чу-хуэя (9 в.), где он описан как даос-маг. Чжан ездил на белом осле, способном пробежать в день 10 тысяч ли. Остановившись на отдых, Чжан складывал его, словно бумажного. Когда надо было ехать снова, он брызгал на осла водой и тот оживал. Согласно наиболее ранней из легенд, связанных с жизнью Чжана при дворе Сюань-цзуна, Чжан таким же образом оживил мага Шэ Фа-шана, который раскрыл императору тайну о том, что Чжан есть дух - оборотень белой летучей мыши, появившейся в период сотворения мира из хаоса (по другим легендам, Чжан будто бы родился при мифическом первопредке Фу-си или при легендарном государе Яо), и, поведав это, тотчас же испустил дух. Чжану приписывалась способность предугадывать будущее и сообщать о событиях далёкого прошлого. Чжан Го-лао изображается обычно в виде старца-даоса с
бамбуковой трещоткой в руках, нередко сидящим на осле лицом к хвосту. Лубки с его изображениями (Чжан подносит сына) часто вешали в комнате новобрачных. По-видимому, здесь произошла контаминация его образов Чжана и Чжан-сяня, приносящего сыновей. У народа мяо (Западной Хунани) Чжан Го-лао превратился в мифического героя, поразившего железными стрелами из железного лука 11 из 12 светивших одновременно солнц и лун, а также пытавшегося срубить растущее на луне дерево, заслоняющее её свет. Он уснул под деревом и оказался навсегда погребённым в его стволе. В этих мифах Чжан как бы заместил одновременно двух героев китайской мифологии: У Гана и стрелка И.
В даосской литературе первым из Восьми бессмертных упоминается Лань Цай-хэ. В «Продолжении житий бессмертных» Шэнь Фэня (10в.) Лань описывается как своеобразный юродивый. Он носит рваное синее платье (Лань означает «синий») с поясом шириной более трёх вершков с шестью бляхами чёрного дерева, на одной ноге сапог, другая - босая. В руках у него были бамбуковые дощечки (род кастаньет). Летом утепляет халат ватой, зимой валяется на снегу. Он бродит по городским базарам, распевая песни, которых он знает множество, и прося на пропитание. Деньги, которые ему давали люди, Лань нанизывал на длинный шнур и тащил его за собой. Временами он терял монеты, раздавал их встречным беднякам или пропивал в винных лавках. Однажды, когда он пел и плясал подле озера Хаолян и пил вино в тамошней винной лавке, в облаках показался журавль и послышались звуки тростниковой свирели и флейты. В тот же миг Лань поднялся на облако и, сбросив вниз свой сапог, платье, пояс и кастаньеты, исчез. В некоторых средневековых текстах Ланя отождествляют с сановником Чэнь Тао, будто бы ставшим бессмертным, и с отшельником Ю в. Сюй Цзянем, но в юаньской драме «Ханьский Чжунли уводит Лань Цай-хэ от мира» - Лань Цай-хэ - сценическое имя актёра Сюй Цзяня.
Предполагают, что его имя происходит от аналогично звучащего припева в некоторых песнях 10-13 вв. Изображения Ланя появились также в 10-13 вв. Впоследствии при сложении цикла рассказов о В. б. появились сюжеты о встрече Ланя с другими персонажами группы. При этом он утрачивает свои первоначальные атрибуты - кастаньеты-пайбань и флейту, благодаря которым он в ранний период почитался, видимо, как покровитель музыкантов: кастаньеты переходят к Цао Го-цзю, флейта - к Хань Сян-цзы, а сам Лань изображается с корзиной (Лань означает также и корзину); её содержимое - хризантемы, ветки бамбука - ассоциировалось с бессмертием, а Ланя стали почитать как покровителя садоводства. В фольклоре вечно юный Лань превращается в фею цветов, хотя нередко сохраняет и мужское обличье.
К эпохе Сун относятся и первые записи о Хань Сяне. В основе образа Хань Сян-цзы - реальная личность, племянник знаменитого мыслителя и литератора Танской эпохи Хань Юя (768-824), являвший полную противоположность своему дяде, конфуцианцу-рационалисту, не верившему ни в буддийские, ни в даосские чудеса. Все основные легенды о Хань Сян-цзы и посвящены показу превосходства даосов над конфуцианцами. По одной из них, когда Хань Юй во время засухи безуспешно пытался вызвать по повелению государя дождь, Хань Сян-цзы, приняв облик даоса, вызвал дождь и снег, специально оставив усадьбу дяди без осадков. В другой раз на пиру у дяди Хань Сян наполнял таз землёй и вырастил на глазах у гостей два прекрасных цветка, среди которых проступали золотые иероглифы, образующие двустишье: «Облака на хребте Циньлин преградили путь, где же дом и семья? Снег замёл проход Ланьгуань, конь не идёт вперёд». 
Смысл этих строк Хань Юй понял позже, когда за выступление против буддизма был отправлен в ссылку на юг. Добравшись до хребта Циньлин, он попал в пургу, а явившийся в облике даоса Хань Сян-цзы напомнил ему о пророческих стихах и всю ночь рассказывал о даосских таинствах, доказывая превосходство своего учения. На прощание Хань Сян подарил дяде фляжку из тыквы-горлянки с пилюлями от малярии и исчез навсегда. Встреча в горах Циньлин стала популярной темой картин уже у сунских живописцев. Хань Сян-цзы изображался с флейтой в руках. Легенды о Хане зафиксированы также у среднеазиатских дунган (Хан Щёнзы), где он выступает как маг и чародей.
В истоках китайской цивилизации лежат мифы. Видное место в них занимают мифические императоры Яньди и Хуанди. Полагают, что они жили более 5 тыс лет назад на территории современного города Баоцзи провинции Шэньси (Северо- Западный Китай).
Янь-ди считался богом солнца и лета и повелителем Юга. Его называют также единоутробным братом верховного владыки Хуан-ди.
Янь-ди был милосердным богом и проявлял большую заботу о людях, заставляя солнце давать земле достаточно тепла и света. Ему приписывается начало земледелия. По мифу, сразу же, лишь только добрый бог родился, из земли забили девять ключей. Тогда же он захотел научить людей сеять, и с неба упало множество зерен, которые Янь-ди посеял в землю. Было и другое предание о возникновении земледелия: небесная птица красного цвета уронила на землю девять колосьев, которые подобрал Янь-ди. Потом он вспахал землю и посеял зерна, которые принесли хороший урожай. Считалось, что те, кто вкусил эти злаки, становились бессмертными.
Древние китайцы представляли бога солнца Янь-ди в виде человека с головой быка, таким он сошел на землю, чтобы помогать людям возделывать поля, и часто его образ смешивался с образом божественного земледельца Шэн-нуна. Как и Шэн-нун, он был не только покровителем земледелия, но и богом медицины. С помощью волшебной красной плети он мог определять целебные травы. Правда, несмотря на волшебную плеть, Янь-ди пробовал травы на вкус, чтобы определить их свойства, поэтому он отравлялся в иной день по семьдесят раз. Однажды он попробовал траву, от которой не нашел противоядия, и умер.
В народных представлениях Янь-ди остается и одним из самых благодетельных богов. Он не только научил людей земледелию, но и показал им, как определять время по солнцу, установив счет времени. Он способствовал торговле, создав рынки, где можно было обмениваться товаром.
Янь-ди был старым богом, к тому же не воинственным, как, например, его брат Хуан-ди. Поэтому он не смог победить одного из своих потомков, Чию, который сверг его с престола и присвоил себе его имя.
О Янь-ди сохранилось не очень много сведений. Известно, что Янь-ди, бог солнца, был дедом бога огня Чжужуна и прадедом бога воды Гун-гуна и бога земли Хой-ту. Прямыми потомками были и люди-рыбы, у которых вместо ног был рыбий хвост. Эти люди обладали волшебными свойствами, могли летать на облаках, управлять дождем. Они жили бесконечно долго и даже были бессмертными
Хуан-ди — один из главных богов в китайской мифологии. Это великий дух и верховный владыка неба. В ранней мифологии он олицетворялся священной птицей Ди-цзян, жившей в горах Тянь-Шаня. Она напоминала мешок желтого цвета с шестью ногами и четырьмя крыльями. У нее не было ни глаз, ни ушей, ни клюва. Потревоженная, она становилась похожей на огромный огненный шар.
Позднее он почитался как драконоподобное божество грома и дождя, имел голову дракона, солнечный рог и четыре глаза или четыре лица, чтобы наблюдать сразу за четырьмя сторонами света. Существует предание, что Хуан-ди был зачат от грома или от молнии и когда родился, сразу начал говорить.
Хуан-ди, или, как его называют, желтый владыка, считался олицетворением магических сил земли и общим предком богов и людей. Как верховному владыке, ему подчинялись властители четырех сторон света: зеленый государь Востока Цан-ди, Белый государь Запада Бай-ди, Красный государь Юга Чи-ди и черный государь Севера Хэй-ди.
Хуан-ди был мудрым и благожелательным к людям правителем. Он расчистил горные склоны для посевов, научил людей рыть колодцы, строить дороги, отливать металл. Изобрел лук и стрелы, топор, колесницу. Был причастен к созданию письменности, изобрел календарь, установил различия в одежде мужчин и женщин. Его чтили как божество архитектуры и медицины. Верховный владыка был неутомим и никогда не отдыхал. Он ездил на колеснице из драгоценных металлов и камней, запряженной слонами. Шесть драконов сопровождали его, а правила колесницей птица Бифан, у которой была всего одна нога и человеческое лицо с клювом вместо носа. В свите Хуан-ди были многочисленные духи и бесы удивительной наружности: у одних были драконьи головы и птичьи тела, у других головы людей, но змеиные туловища.
Хуан-ди был главным в царстве духов, но управлял также и бесами. Но, несмотря на безусловную верховную власть, он иногда встречал неповиновение и даже вел войны. Это подтверждают многочисленные предания о его борьбе со злым божеством Чию, потомком Янь-ди. Чию присвоил себе имя небесного владыки, поэтому война эта часто называется войной Хуан-ди и Янь-ди. Это была самая значительная из войн, отраженных в китайской мифологии, и самая кровопролитная. На стороне Чию, задумавшего захватить престол верховного владыки, сражалось все племя Чию: великаны с медными головами, коровьими ногами, шестирукие и четырехглазые, бесы, оборотни, а также некоторые племена людей. На стороне Хуан-ди были, кроме духов и бесов, хищные звери: медведи, тигры, барсы, леопарды, — но, тем не менее, он все-таки не сумел одолеть Чию, который волшебством наслал на войско противника густой туман. С большим трудом Хуан-ди вышел из тумана. Он призвал на помощь себе волшебного дракона Инлуна, но сторонник Чию — бог дождя Юй-ши — жутким ливнем помешал дракону сражаться. Тогда на помощь Хуан-ди пришла его небесная дочь Ба, которая могла испускать такой сильный жар, что мгновенно высушила всю влагу, и воспрянувший дракон сокрушил войско Чию. Но сам Чию, умевший летать, ускользнул и снова собрал большое войско. Тогда Хуан-ди для устрашения противника велел приготовить волшебный боевой барабан. Его изготовили из шкуры зверя Куй или шаньцао, жившего в море быка без рогов и с одной ногой. Он свободно ходил по воде, а его рев был подобен грому. Палочки для барабана были сделаны из кости зверя-грома Лэй-шэня (Лэй-шоу),чудовища с телом дракона и головой человека.
Грохот боевого барабана был сильнее любого грома. Под его ударами войско Хуан-ди стало одерживать победу, но Чию призвал на помощь великанов племени Куафу, и только благодаря помощи феи Сюань-нюй Хуан-ди смог одержать, наконец, победу. Сюань-нюй была женщиной с телом птицы, которая знала все тайны военного искусства и обучила им Хуан-ди. Несмотря на храбрость и огромную силу, воины Чию были разбиты, а сам Чию взят в плен и казнен.
Так Хуан-ди отстоял свой престол. Победив Чию, он сочинил «Мелодию барабана гангу», которую торжественно исполняли во время пиров. У Хуан-ди было многочисленное потомство от разных жён, двадцать пять сыновей, четырнадцать из которых стали основателями разных родов. Сам же он был одним из первых мифических императоров древнего Китая, с которого, как с «реального» начинаются некоторые исторические записки. Хуан-ди вошел в тройку самых почитаемых божеств даосского пантеона вместе с Лао-цзы и Паньгу.
Даосские мыслители приложили немало усилий для пресечения подобных «суеверий», в их терминологии, по отношению к сяням и для создания их персонологических классификаций исходя из доктринальных установок и «высоких» космолого-религиозных представлений. Но они мало сказались на представлениях о сянях, сложившихся в среде даосских адептов, не говоря уже о верованиях за ее пределами. Место отдельного сяня в иерархии бессмертных и степень его популярности определялись, прежде всего, притягательностью его образа и характером его деяний, особенно, если они совершались во благо других людей и живых существ.
Правда, в поздне-даосских религиозных представлениях иерархия сяней все же приобрела некоторую нормативность. В них, во-первых, стали более или менее четко выделяться, с одной стороны, персонажи, почитаемые главами бессмертных, а с другой — сяни низших рангов.
В даосских религиозных представлениях и в популярных верованиях минской и цинской эпох ведущее положение заняла когорта сяней, известная как ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ (ба сянь).
Представление о Восьми бессмертных (далее - ВБ) сложилось в первых веках нашей эры, но как канонизированная группа ВБ утвердились, вероятно, не ранее 11-12вв. Закрепление состава ВБ шло постепенно; например, вместо Хэ Сянь-гу в эту группу нередко входил Сюи-шэньвэн - реальный персонаж 12в.
Первоначально главным персонажем был, видимо, Ли Те-гуай, позднее - Люй Дун-бинь. Сказания о ВБ разрабатывались в юаньской драме (13-14 вв.), пьесах минского времени (14-17 вв.) и в поздней, так называемой, местной драме.
ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ (ба сянь):
Люй Дун-бинь, Чжунли Цюань, Ли Те-гуай, Цао Го-цзю, Чжан Го-лао, Лань Цай-хэ, Хань Сян-цзы и Хэ Сянь-гу.
Люй Дун-бинь Lu Dongbin
Легендарный образ Люй Дун-биня сложился уже к середине 11 в., его первое подробное описание содержится в «Заметках из кабинета Неразумного» Чжэн Цзин-би (кон. 11 в.). В Юэчжоу (современная провинция Хунань) был построен храм в его честь; он был официально канонизирован в 1111г. Согласно преданиям, Люй Янь (его второе имя Дун-бинь, т. е. «гость из пещеры») родился 14-го числа 4-й луны 798 года. В момент зачатия с неба к постели матери спустился на миг белый журавль. От рождения Люй имел шею журавля, спину обезьяны, туловище тигра, лик дракона, глаза феникса, густые брови, под левой бровью - черная родинка. Люй мог запоминать в день по 10 тысяч иероглифов. Когда он служил в управе в области Техуа (современная провинция Цзянси), то в горах Лушань встретил Чжунли Цюаня, который научил его магии, фехтованию и искусству делаться невидимым. Учитель назвал его Чуньян-цзы - «сын чистой силы - ян (светлого начала)». По другой версии, пятидесятилетний Люй был вынужден с семьёй бежать в горы Лушань, где Чжунли Цюань обратил его в даосизм. Люй, обещавший учителю помогать людям в постижении дао («пути»), под видом торговца маслом пришёл в Юэян и решил помогать тем, кто не будет требовать вешать с походом. Таковой оказалась одна старуха. Люй бросил в колодец у её дома несколько рисинок, и вода в нём превратилась в вино, продавая вино, старуха разбогатела. По наиболее популярной версии легенды, молодой учёный Люй Дун-бинь на постоялом дворе встретился с даосом, который велит хозяйке сварить кашу из проса и в ожидании заказанной еды заводит с Люем разговор о тщете мирских желаний. Люй не соглашается. Он засыпает и видит во сне свою будущую жизнь, полную взлётов и разочарований, страшных сцен и несчастий. Когда ему грозит смерть, он просыпается и видит себя на том же дворе, хозяйка варит кашу, а даос ждёт еду. Прозревший Люй становится даосским отшельником. В этой легенде использован сюжет, сложившийся ещё в Танскую эпоху и известный в 8 в. по новелле Шэнь Цзи-цзи «Записки о случившемся в изголовье», где фамилию Люй носит даос. Впоследствии этот сюжет применительно к Люй Дун-биню разрабатывался китайскими драматургами: Ма Чжи-юанем (13 в.). Су Хань-ином (16 в.) и др. Поздняя анонимная пьеса «Сновидение Дун-биня» обычно разыгрывалась в храмах в день рождения одного из верховных даосских божеств Дун-ван-гуна. Известно немало рассказов о появлении Люя среди людей, о чём обычно узнают из оставленных им стихов, которых Люю приписывалось немало.
В народных верованиях Люй - святой подвижник, познавший в мирской жизни страдания и решивший служить людям в качестве заклинателя демонов, преследующих беспомощный народ. На лубках он изображается обычно с мечом, разрубающим нечисть, и мухогонкой - атрибутом беспечного бессмертного, рядом с ним его ученик Лю («ива»), из остроконечной головы которого растёт ветка ивы (по преданию, это дух старой ивы - оборотня, которого Люй обратил в свою веру). Иногда Люй изображается и с мальчиком на руках - пожелание иметь многочисленных сыновей, в этом качестве святого - чадоподателя Люя чтили китайские учёные. Люю приписывалась способность указывать путь к излечению или спасению. В легендах о Люе заметно буддийское влияние, в частности в истории о чудесном сне. Существуют буддийские толкования его искусства владения мечом как «отрубающим» все страсти и земные стремления. В позднем даосизме Люй стал почитаться как патриарх некоторых даосских школ.Чжунли Цюань Zhong Liquan
Чжунли Цюань (по другой версии, Хань Чжунли, т. е. Ханьский Чжунли, второе имя Юнь-фан - «облачный дом») происходил будто бы из-под Сяньяна в провинции Шэньси. Предания о Чжунли сложились, видимо, к 10 в., хотя рассказывается, что он сам относил своё рождение к эпохе Хань (во 2-3 вв. н. э.). Согласно первым упоминаниям о нём (в «Сюань-хэ шу пу» - «Перечне каллиграфических надписей годов Сюань-хэ»), он - блестящий каллиграф эпохи Тан, у него высокий рост, курчавая борода (по другим источникам, спадавшая ниже пупа), густые волосы на висках, непокрытая голова с двумя пучками волос, татуированное тело, босые ноги. По поздним преданиям, Чжунли был послан ханьским императором во главе войска против тибетских племён. Когда его воины вот-вот должны были победить, пролетавший над полем брани бессмертный (по некоторым вариантам, Ли Те-гуай) решил наставить его на путь (дао), подсказал неприятелю, как одержать победу над Чжунли. Войско Чжунли было разбито, а сам он бежал в пустынные земли. В отчаянии он обратился за советом к повстречавшемуся монаху, и тот отвёл его к Владыке Востока, покровителю всех бессмертных мужского пола, который посоветовал Чжунли отказаться от
помыслов о карьере и отдать все силы постижению дао. Чжунли занялся алхимией и научился превращать медь и олово в золото и серебро, их он раздавал беднякам в голодные годы. Однажды перед ним раскололась каменная стена, и он увидел нефритовую шкатулку - в ней оказались наставления о том, как стать бессмертным. Он внял им, и к нему спустился журавль, сев на которого Чжунли улетел в страну бессмертных. Чжунли изображается обычно с веером, способным оживлять мёртвых. Чжунли был канонизирован при монгольской династии Юань, в 13-14 вв., что было связано с его почитанием в качестве одного из патриархов некоторых популярных даосских школ. Ли Те-гуай Li Tieguai
Ли Те-гуай (Ли «железная клюка», иногда Те-гуай Ли) - один из самых популярных героев цикла о Восьми бессмертных. Его образ сложился, видимо, к 13 в. на основе преданий о различных бессмертных - хромцах. Ли обычно изображается высоким человеком с тёмным лицом, большими глазами, курчавой бородой и курчавыми волосами, схваченными железным обручем. Он хром и ходит с железным посохом. Его постоянные атрибуты - тыква-горлянка, висящая на спине, в которой он носит чудесные снадобья, и железная клюка. В драме Юэ Бочуаня (13-14 вв.) «Люй Дун-бинь обращает в бессмертные Ли-Юэ с железной клюкой» бессмертный Люй Дун-бинь возродил некоего чиновника, умершего от страха перед сановником, в облике мясника Ли (отсюда и новая фамилия), а затем сделал бессмертным. По другой версии, отражённой в романе «Путешествие на Восток» (16-17 вв.), даос Ли Сюань, познав тайны дао, оставил своё тело на попечение ученика, а свою душу направил в горы, предупредив, что вернётся через семь дней, в противном случае он велел ученику сжечь тело. Через шесть дней ученик узнал о болезни матери, сжёг тело учителя и поспешил домой. Вернувшейся душе Ли Сюаня ничего не оставалось, как войти в тело умершего хромого нищего. Впоследствии он явился в дом ученика, оживил его мать, а через 200 лет взял и ученика на небо.По другой версии, зафиксированной в сочинении филолога Ван Ши-чжэня (1526-90), Ли жил будто бы в VIII веке. Он 40 лет постигал дао в горах Чжуннаньшань, а потом, оставив в хижине тело, отправился странствовать. Тело растерзал тигр, а вернувшаяся душа вселилась в плоть умершего хромого нищего. Существуют рассказы о том, как Ли переплывал реку на листке бамбука и продавал на базаре чудотворные снадобья, излечивавшие от всех болезней. Ли почитали как покровителя магов, его изображения служили знаком аптекарских лавок.
Цао Го-цзю Cao Guojiu
Бессмертный Цао Го-цзю, согласно «Запискам о чудесном проникновении бессмертного государя Чуньяна» («Чуньян дицзюнь шэньсянь мяотун цзи» Мяо Шань-ши, примерно нач. 14 в.), был сыном первого министра Цао Бяо при сунском государе Жэнь-цзуне (правил в 1022-1063) и младшим братом императрицы Цао (Го-цзю не имя, а титул для братьев государыни, букв. «дядюшка государства»). Цао Го-цзю, презиравший богатство и знатность и мечтавший лишь о «чистой пустоте» даосского учения, однажды попрощался с императором и императрицей и отправился бродить по свету. Государь подарил ему золотую пластину с надписью: «Го-цзю повсюду может проезжать, как сам государь». Когда он переправлялся через Хуанхэ, перевозчик потребовал с него деньги. Он предложил вместо платы пластину, и спутники, прочитав надпись, стали кричать ему здравицу, а перевозчик обмер от испуга. Сидевший в лодке даос в рубище закричал на него: «Коль ушёл в монахи, чего являешь своё могущество и пугаешь людей?». Цао склонился в поклоне и сказал: «Как смеет Ваш ученик являть свое могущество!» - «А можешь бросить золотую пластину в реку?» - спросил даос. Цао тут же швырнул пластину в стремнину. Все изумились, а даос (это был Люй Дун-бинь) пригласил его с собой. По более поздней версии, Цао пережил тяжёлую трагедию из-за беспутства своего брата, желавшего овладеть красавицей-женой одного учёного, которого он убил. По совету Цао брат бросил в колодец красавицу, но её спасает старец - дух одной из звёзд. Когда женщина просит защиты у Цао, тот велит избить её проволочной плетью. Несчастная добирается до неподкупного судьи Бао, который приговаривает Цао к пожизненному заключению, а его брата казнит. Государь объявляет амнистию, Цао Го-цзю освобождают, он раскаивается, надевает даосское платье и уходит в горы. Через несколько лет он встречает Чжунли и Люя, и они причисляют его к сонму бессмертных. Цао Го-цзю изображается обычно с пайбань (кастаньетами) в руках и считается одним из покровителей актёров. Цао был присоединён к группе ВБ. позже остальных. Чжан Го-лао Zhang Golao
Чжан Го-лао (лао, «почтенный»), один из Восьми бессмертных, видимо, есть обожествлённый даосами герой, живший в эпоху Тан при императоре Сюань-цзуне ( VIII век.). Его жизнеописание имеется в официальных историях династии Тан. Наиболее ранняя запись о нём у Чжэн Чу-хуэя (9 в.), где он описан как даос-маг. Чжан ездил на белом осле, способном пробежать в день 10 тысяч ли. Остановившись на отдых, Чжан складывал его, словно бумажного. Когда надо было ехать снова, он брызгал на осла водой и тот оживал. Согласно наиболее ранней из легенд, связанных с жизнью Чжана при дворе Сюань-цзуна, Чжан таким же образом оживил мага Шэ Фа-шана, который раскрыл императору тайну о том, что Чжан есть дух - оборотень белой летучей мыши, появившейся в период сотворения мира из хаоса (по другим легендам, Чжан будто бы родился при мифическом первопредке Фу-си или при легендарном государе Яо), и, поведав это, тотчас же испустил дух. Чжану приписывалась способность предугадывать будущее и сообщать о событиях далёкого прошлого. Чжан Го-лао изображается обычно в виде старца-даоса с бамбуковой трещоткой в руках, нередко сидящим на осле лицом к хвосту. Лубки с его изображениями (Чжан подносит сына) часто вешали в комнате новобрачных. По-видимому, здесь произошла контаминация его образов Чжана и Чжан-сяня, приносящего сыновей. У народа мяо (Западной Хунани) Чжан Го-лао превратился в мифического героя, поразившего железными стрелами из железного лука 11 из 12 светивших одновременно солнц и лун, а также пытавшегося срубить растущее на луне дерево, заслоняющее её свет. Он уснул под деревом и оказался навсегда погребённым в его стволе. В этих мифах Чжан как бы заместил одновременно двух героев китайской мифологии: У Гана и стрелка И.Лань Цай-хэ Lan Caihe
В даосской литературе первым из Восьми бессмертных упоминается Лань Цай-хэ. В «Продолжении житий бессмертных» Шэнь Фэня (10в.) Лань описывается как своеобразный юродивый. Он носит рваное синее платье (Лань означает «синий») с поясом шириной более трёх вершков с шестью бляхами чёрного дерева, на одной ноге сапог, другая - босая. В руках у него были бамбуковые дощечки (род кастаньет). Летом утепляет халат ватой, зимой валяется на снегу. Он бродит по городским базарам, распевая песни, которых он знает множество, и прося на пропитание. Деньги, которые ему давали люди, Лань нанизывал на длинный шнур и тащил его за собой. Временами он терял монеты, раздавал их встречным беднякам или пропивал в винных лавках. Однажды, когда он пел и плясал подле озера Хаолян и пил вино в тамошней винной лавке, в облаках показался журавль и послышались звуки тростниковой свирели и флейты. В тот же миг Лань поднялся на облако и, сбросив вниз свой сапог, платье, пояс и кастаньеты, исчез. В некоторых средневековых текстах Ланя отождествляют с сановником Чэнь Тао, будто бы ставшим бессмертным, и с отшельником Ю в. Сюй Цзянем, но в юаньской драме «Ханьский Чжунли уводит Лань Цай-хэ от мира» - Лань Цай-хэ - сценическое имя актёра Сюй Цзяня. Предполагают, что его имя происходит от аналогично звучащего припева в некоторых песнях 10-13 вв. Изображения Ланя появились также в 10-13 вв. Впоследствии при сложении цикла рассказов о В. б. появились сюжеты о встрече Ланя с другими персонажами группы. При этом он утрачивает свои первоначальные атрибуты - кастаньеты-пайбань и флейту, благодаря которым он в ранний период почитался, видимо, как покровитель музыкантов: кастаньеты переходят к Цао Го-цзю, флейта - к Хань Сян-цзы, а сам Лань изображается с корзиной (Лань означает также и корзину); её содержимое - хризантемы, ветки бамбука - ассоциировалось с бессмертием, а Ланя стали почитать как покровителя садоводства. В фольклоре вечно юный Лань превращается в фею цветов, хотя нередко сохраняет и мужское обличье. Хань Сян-цзы Han Xiangzi
К эпохе Сун относятся и первые записи о Хань Сяне. В основе образа Хань Сян-цзы - реальная личность, племянник знаменитого мыслителя и литератора Танской эпохи Хань Юя (768-824), являвший полную противоположность своему дяде, конфуцианцу-рационалисту, не верившему ни в буддийские, ни в даосские чудеса. Все основные легенды о Хань Сян-цзы и посвящены показу превосходства даосов над конфуцианцами. По одной из них, когда Хань Юй во время засухи безуспешно пытался вызвать по повелению государя дождь, Хань Сян-цзы, приняв облик даоса, вызвал дождь и снег, специально оставив усадьбу дяди без осадков. В другой раз на пиру у дяди Хань Сян наполнял таз землёй и вырастил на глазах у гостей два прекрасных цветка, среди которых проступали золотые иероглифы, образующие двустишье: «Облака на хребте Циньлин преградили путь, где же дом и семья? Снег замёл проход Ланьгуань, конь не идёт вперёд». Смысл этих строк Хань Юй понял позже, когда за выступление против буддизма был отправлен в ссылку на юг. Добравшись до хребта Циньлин, он попал в пургу, а явившийся в облике даоса Хань Сян-цзы напомнил ему о пророческих стихах и всю ночь рассказывал о даосских таинствах, доказывая превосходство своего учения. На прощание Хань Сян подарил дяде фляжку из тыквы-горлянки с пилюлями от малярии и исчез навсегда. Встреча в горах Циньлин стала популярной темой картин уже у сунских живописцев. Хань Сян-цзы изображался с флейтой в руках. Легенды о Хане зафиксированы также у среднеазиатских дунган (Хан Щёнзы), где он выступает как маг и чародей. Хэ Сянь-гу He Xiangu
К числу Восьми бессмертных принадлежит и женщина Хэ Сянь-гу (буквально «бессмертная дева Хэ»). Существует много местных преданий о девицах, носивших фамилию Хэ, которые слились, видимо, впоследствии в единый образ. В «Записках у Восточной террасы» Вэй Тая (11 в.) рассказывается о девице Хэ из Юнчжоу, которой в детстве дали отведать персика (или финика), после чего она никогда не чувствовала голода. Она умела предсказывать судьбу. Местные жители почитали её как святую и называли Хэ Сянь-гу. По «Второму сборнику зерцала постижения дао светлыми бессмертными всех эпох» Чжао Дао-и (13-14 вв.), Хэ была дочерью некоего Хэ Тая из уезда Цзэнчэн близ Гуанчжоу. Во времена танской императрицы У Цзэ-тянь (правила в 684-704) она жила у Слюдяного ручья. Когда ей было 14-15 лет, во сне ей явился святой и научил питаться слюдяной мукой, чтобы сделаться лёгкой и не умереть. Она поклялась не выходить замуж. Впоследствии она средь бела дня вознеслась на небеса, но и потом не раз появлялась на земле. Считается, что святым, наставившим её на путь бессмертия, был Люй Дун-бинь. Однако первоначально в сер. 11 в., когда предания о Хэ получили широкое распространение, они не были связаны с легендами о Люе. По ранним версиям, Люй помогал другой девице - Чжао, впоследствии её образ слился с образом Хэ. К концу 16 в. уже было, видимо, распространено представление о Хэ Сянь-гу как о богине, сметающей цветы подле Небесных врат (по преданию, у ворот Пэнлай росло персиковое дерево, которое цвело раз в 300 лет, и тогда ветер засыпал лепестками проход через Небесные врата) и связанной с Люем. Именно по его просьбе 
Небесный государь включил Хэ в группу бессмертных, а Люй, спустившись на землю, наставил на путь истинный другого человека, который и заменил её у Небесных врат. Эта функция Хэ Сянь-гу отразилась косвенно и на изображениях. Её атрибут - цветок белого лотоса (символ чистоты) на длинном стебле, изогнутом подобно священному жезлу жуй (жезлу исполнения желаний), иногда в руках или за спиной корзина с цветами, в отдельных случаях происходит как бы совмещение чашечки цветка лотоса и корзины с цветами. По другим версиям, её атрибут - бамбуковый черпак, поскольку у неё была злая мачеха, заставлявшая девочку трудиться на кухне целыми днями. Хэ проявляла исключительное терпение, чем тронула Люя, и тот помог ей вознестись на небеса. В спешке она захватила с собой черпак, поэтому иногда Хэ почитают как покровительницу домашнего хозяйства.
Небесный государь включил Хэ в группу бессмертных, а Люй, спустившись на землю, наставил на путь истинный другого человека, который и заменил её у Небесных врат. Эта функция Хэ Сянь-гу отразилась косвенно и на изображениях. Её атрибут - цветок белого лотоса (символ чистоты) на длинном стебле, изогнутом подобно священному жезлу жуй (жезлу исполнения желаний), иногда в руках или за спиной корзина с цветами, в отдельных случаях происходит как бы совмещение чашечки цветка лотоса и корзины с цветами. По другим версиям, её атрибут - бамбуковый черпак, поскольку у неё была злая мачеха, заставлявшая девочку трудиться на кухне целыми днями. Хэ проявляла исключительное терпение, чем тронула Люя, и тот помог ей вознестись на небеса. В спешке она захватила с собой черпак, поэтому иногда Хэ почитают как покровительницу домашнего хозяйства.Восемь даосских бессмертных и их атрибуты. Ба сянь очень жизнерадосны, у каждого свои атреьуты - вещи и музыкальные инструменты - они любят играть красивые мелодии. Верхний ряд, слева направо :Люй Дун-бинь(меч-цзянь и мухогонка-иншуа; Чжунли Цюань(веер-шань) Второй ряд : Цао Го-цзю(кастаньеты-пайбань); Ли Те-гуай (костыль-гуай, тыква-горлянка — хулу). Третий ряд : Хэ Сянь-гу(лотос-лянь); Хань Сян-цзы (флейта- ди). Четвертый ряд : Чжан Го-лао (трещотка-юйгу); Лань Цай-хэ (цветочная корзина — хуалань). | ||
 |  |  |
| Люй Дун-бинь Lu Dongbin (меч-цзянь и мухогонка-иншуа ) | Чжунли Цюань Zhong Liquan (веер-шань) | |
 |  |  |
| Цао Го-цзю Cao Guojiu (кастаньеты-пайбань) | Ли Те-гуай Li Tieguai (костыль-гуай, тыква-горлянка — хулу) | |
 |  |  |
| Хэ Сянь-гу He Xiangu (лотос-лянь) | Хань Сян-цзы Han Xiangzi (флейта- ди) | |
 |  |  |
| Чжан Го-лао Zhang Guolao (трещотка-юйгу) | Лань Цай-хэ Lan Caihe (цветочная корзина — хуалань) | |
Дух Величия.
В истоках китайской цивилизации лежат мифы. Видное место в них занимают мифические императоры Яньди и Хуанди. Полагают, что они жили более 5 тыс лет назад на территории современного города Баоцзи провинции Шэньси (Северо- Западный Китай).
Янь-ди
Янь-ди был милосердным богом и проявлял большую заботу о людях, заставляя солнце давать земле достаточно тепла и света. Ему приписывается начало земледелия. По мифу, сразу же, лишь только добрый бог родился, из земли забили девять ключей. Тогда же он захотел научить людей сеять, и с неба упало множество зерен, которые Янь-ди посеял в землю. Было и другое предание о возникновении земледелия: небесная птица красного цвета уронила на землю девять колосьев, которые подобрал Янь-ди. Потом он вспахал землю и посеял зерна, которые принесли хороший урожай. Считалось, что те, кто вкусил эти злаки, становились бессмертными.
Древние китайцы представляли бога солнца Янь-ди в виде человека с головой быка, таким он сошел на землю, чтобы помогать людям возделывать поля, и часто его образ смешивался с образом божественного земледельца Шэн-нуна. Как и Шэн-нун, он был не только покровителем земледелия, но и богом медицины. С помощью волшебной красной плети он мог определять целебные травы. Правда, несмотря на волшебную плеть, Янь-ди пробовал травы на вкус, чтобы определить их свойства, поэтому он отравлялся в иной день по семьдесят раз. Однажды он попробовал траву, от которой не нашел противоядия, и умер.
В народных представлениях Янь-ди остается и одним из самых благодетельных богов. Он не только научил людей земледелию, но и показал им, как определять время по солнцу, установив счет времени. Он способствовал торговле, создав рынки, где можно было обмениваться товаром.
Янь-ди был старым богом, к тому же не воинственным, как, например, его брат Хуан-ди. Поэтому он не смог победить одного из своих потомков, Чию, который сверг его с престола и присвоил себе его имя.
О Янь-ди сохранилось не очень много сведений. Известно, что Янь-ди, бог солнца, был дедом бога огня Чжужуна и прадедом бога воды Гун-гуна и бога земли Хой-ту. Прямыми потомками были и люди-рыбы, у которых вместо ног был рыбий хвост. Эти люди обладали волшебными свойствами, могли летать на облаках, управлять дождем. Они жили бесконечно долго и даже были бессмертными
ХУАН-ДИ
Хуан-ди — один из главных богов в китайской мифологии. Это великий дух и верховный владыка неба. В ранней мифологии он олицетворялся священной птицей Ди-цзян, жившей в горах Тянь-Шаня. Она напоминала мешок желтого цвета с шестью ногами и четырьмя крыльями. У нее не было ни глаз, ни ушей, ни клюва. Потревоженная, она становилась похожей на огромный огненный шар. Позднее он почитался как драконоподобное божество грома и дождя, имел голову дракона, солнечный рог и четыре глаза или четыре лица, чтобы наблюдать сразу за четырьмя сторонами света. Существует предание, что Хуан-ди был зачат от грома или от молнии и когда родился, сразу начал говорить.
Хуан-ди, или, как его называют, желтый владыка, считался олицетворением магических сил земли и общим предком богов и людей. Как верховному владыке, ему подчинялись властители четырех сторон света: зеленый государь Востока Цан-ди, Белый государь Запада Бай-ди, Красный государь Юга Чи-ди и черный государь Севера Хэй-ди.
Хуан-ди был мудрым и благожелательным к людям правителем. Он расчистил горные склоны для посевов, научил людей рыть колодцы, строить дороги, отливать металл. Изобрел лук и стрелы, топор, колесницу. Был причастен к созданию письменности, изобрел календарь, установил различия в одежде мужчин и женщин. Его чтили как божество архитектуры и медицины. Верховный владыка был неутомим и никогда не отдыхал. Он ездил на колеснице из драгоценных металлов и камней, запряженной слонами. Шесть драконов сопровождали его, а правила колесницей птица Бифан, у которой была всего одна нога и человеческое лицо с клювом вместо носа. В свите Хуан-ди были многочисленные духи и бесы удивительной наружности: у одних были драконьи головы и птичьи тела, у других головы людей, но змеиные туловища. Хуан-ди был главным в царстве духов, но управлял также и бесами. Но, несмотря на безусловную верховную власть, он иногда встречал неповиновение и даже вел войны. Это подтверждают многочисленные предания о его борьбе со злым божеством Чию, потомком Янь-ди. Чию присвоил себе имя небесного владыки, поэтому война эта часто называется войной Хуан-ди и Янь-ди. Это была самая значительная из войн, отраженных в китайской мифологии, и самая кровопролитная. На стороне Чию, задумавшего захватить престол верховного владыки, сражалось все племя Чию: великаны с медными головами, коровьими ногами, шестирукие и четырехглазые, бесы, оборотни, а также некоторые племена людей. На стороне Хуан-ди были, кроме духов и бесов, хищные звери: медведи, тигры, барсы, леопарды, — но, тем не менее, он все-таки не сумел одолеть Чию, который волшебством наслал на войско противника густой туман. С большим трудом Хуан-ди вышел из тумана. Он призвал на помощь себе волшебного дракона Инлуна, но сторонник Чию — бог дождя Юй-ши — жутким ливнем помешал дракону сражаться. Тогда на помощь Хуан-ди пришла его небесная дочь Ба, которая могла испускать такой сильный жар, что мгновенно высушила всю влагу, и воспрянувший дракон сокрушил войско Чию. Но сам Чию, умевший летать, ускользнул и снова собрал большое войско. Тогда Хуан-ди для устрашения противника велел приготовить волшебный боевой барабан. Его изготовили из шкуры зверя Куй или шаньцао, жившего в море быка без рогов и с одной ногой. Он свободно ходил по воде, а его рев был подобен грому. Палочки для барабана были сделаны из кости зверя-грома Лэй-шэня (Лэй-шоу),чудовища с телом дракона и головой человека.
Грохот боевого барабана был сильнее любого грома. Под его ударами войско Хуан-ди стало одерживать победу, но Чию призвал на помощь великанов племени Куафу, и только благодаря помощи феи Сюань-нюй Хуан-ди смог одержать, наконец, победу. Сюань-нюй была женщиной с телом птицы, которая знала все тайны военного искусства и обучила им Хуан-ди. Несмотря на храбрость и огромную силу, воины Чию были разбиты, а сам Чию взят в плен и казнен. Так Хуан-ди отстоял свой престол. Победив Чию, он сочинил «Мелодию барабана гангу», которую торжественно исполняли во время пиров. У Хуан-ди было многочисленное потомство от разных жён, двадцать пять сыновей, четырнадцать из которых стали основателями разных родов. Сам же он был одним из первых мифических императоров древнего Китая, с которого, как с «реального» начинаются некоторые исторические записки. Хуан-ди вошел в тройку самых почитаемых божеств даосского пантеона вместе с Лао-цзы и Паньгу.
